Неточные совпадения
На другой
день, как рассказывали мне потом (да и сам я это, впрочем, запомнил), рассудок мой опять было на мгновение
прояснился.
Три
дня ждали их, и когда
прояснилось небо, их нашли у дверей юрты.
Разумеется, на другой же
день она ужасно рассердилась на свою вчерашнюю чувствительность и еще до обеда успела со всеми перессориться, но к вечеру опять горизонт
прояснился.
На время небо опять
прояснилось; с него сбежали последние тучи, и над просыхающей землей, в последний раз перед наступлением зимы, засияли солнечные
дни. Мы каждый
день выносили Марусю наверх, и здесь она как будто оживала; девочка смотрела вокруг широко раскрытыми глазами, на щеках ее загорался румянец; казалось, что ветер, обдававший ее своими свежими взмахами, возвращал ей частицы жизни, похищенные серыми камнями подземелья. Но это продолжалось так недолго…
Я плакал, ревел, как маленькое дитя, валялся по полу, рвал на себе волосы и едва не изорвал своих книг и тетрадей, и, конечно, только огорчение матери и кроткие увещания отца спасли меня от глупых, безумных поступков; на другой
день я как будто очнулся, а на третий мог уже заниматься и читать вслух моих любимых стихотворцев со вниманием и удовольствием; на четвертый
день я совершенно успокоился, и тогда только
прояснилось лицо моего наставника.
Накануне
дня, назначенного для свадьбы, перед вечером погода разгулялась. И после дождей, начавшихся летом,
прояснился первый холодный и блестящий осенний вечер. Все было мокро, холодно, светло, и в саду в первый раз замечался осенний простор, пестрота и оголенность. На небе было ясно, холодно и бледно. Я пошла спать, счастливая от мысли, что завтра, в
день нашей свадьбы, будет хорошая погода.
Общественное мнение высших классов все более и более вооружалось против Овэна по мере того, как пред всеми
прояснялась и доказывалась его приверженность к
делу рабочих в их борьбе с монополиями капитала.
Прояснился день к вечеру, а с утра был лёгкий заморозок — лист под ногами хрустел и ломался, как стеклянный.
Еще бы! Но и увы! Только было начавший
проясняться Петр опять был ввергнут в ту мрачно-сверкающую, звездно-лунную казачье-скачущую шапочно-доносную нощь и, что еще хуже, этот Петр, который починил старику челн, значит, как будто бы сделал доброе
дело, оказался тем самым злодеем Кочубеем и Гетманом. И опять встал под гигантский — в новый месяц! — вопросительный знак: «Кто?» Когда Петр — то всегда: кто? Петр, это когда никак нельзя догадаться.
Сколько ни подбирай отвлеченностей для решения этих вопросов, они не
прояснятся, пока не будут переработаны в общем сознании самые факты общественной жизни, от которых зависит вся сущность
дела.
Как будто
день, до сих пор дождливый,
проясняется при появлении очень полного человека с полуседой гениальной головой. Приветливая, улыбка играет на тонких губах «маэстро» — как принято на курсах называть Владимира Николаевича Давыдова.
Явился Хабар. Преданность и любовь служителей обоего пола к их госпоже отворяли ему двери во все часы
дня, отводили от него подкупленный взгляд сторожа; эти чувствования стояли на часах, когда он посещал ее тайком. Лицо его было пасмурно. Оно тотчас
прояснилось при первом взгляде на него Гаиды.
— Пресчастливая! Ночей не спит; а
днем все ходит из угла в угол и на кусочках бумажки все записывает, все записывает. Лицо у ней так и горит. Руки дрожат в нервной ажитации. Все у ней назревает, назревает сюжет, а потом вдруг начнет метаться, когда ей что-нибудь не дается. Мучится, бедная, вся позеленеет. Зато как рада, когда у ней все это
прояснится. И тогда пишет, как я говорю, запоем! Скажите, разве она не счастливая?